3 апреля 1937 года советские газеты сухо сообщили об отставке Генриха Ягоды — бывшего наркома внутренних дел, которого Сталин когда-то называл «железным Геной». Но если официальная причина — «должностные преступления» — звучала привычно, то детали обыска в его квартире взорвали бы умы даже в нашумевшем деле «голубого чемоданчика».
Чекисты, вскрывшие кабинет опального наркома, ожидали увидеть компромат, золото или троцкистские листовки. Вместо этого они наткнулись на музей запретных удовольствий: 3904 порнографических снимка, аккуратно собранных, словно марки. Для сравнения — в Ленинской библиотеке того года хранилось лишь 2800 экземпляров «Капитала».
Но настоящей загадкой стал женский гардероб: 57 шёлковых блузок, 130 чулок — больше, чем в магазине «Московский трикотаж». Историки до сих пор ломают копья: то ли это трофеи любовных побед, то ли намёк на скрытые трансвеститские наклонности.
Беглый чекист Агабеков рисовал картины, достойные петросяновских куплетов: якобы секретарь Ягоды Шанин, «садист с лицом конторского крысы», устраивал для шефа вакханалии с вином и комсомольцами. Но правда ли это, или просто месть невозвращенца? Порнография — факт, но вот девушки из «Красной молодёжи» — уже из области мифов.
Как бы то ни было, 15 марта 1938 года Ягода стоял на суде бледный, как экран немого кино, слушая, как его называют «фашистской собакой». Резиновый артефакт в протокол не внесли — видимо, сочли слишком буржуазным даже для изменника Родины.
